Ушедшее — живущее - Борис Степанович Рябинин
— Смотрите, Павел Петрович, насчет девок…
Бажов:
— Да, это Урал!
Он все так же задумчиво продолжал смотреть на работающих, пока не тронулся поезд. А мне так и вспомнился Лев Толстой с его «кариатидами» — крестьянскими девками, сильная здоровая кровь которых, по мнению величайшего писателя земли русской, долгое время поддерживала жизнеспособность дворянской России.
Ехать — всю ночь. Наш пассажирский обгоняли воинские эшелоны с людьми, с боевой техникой — пушками, танками. Урал слал фронту богатырскую подмогу.
Пермь для Бажова была отнюдь не чужим городом. Здесь он жил с 1893 по 1899 год, еще будучи семинаристом, набирался мудрости ученой и ума-разума, здесь у него было немало друзей-знакомых. Правда, он не был в Перми давненько — как началась война. Какие воспоминания рождались в его голове в эту поездку? Про то знал лишь он.
Конференция проходила 12—17 июня 1943 года. Погода стояла чудесная. И настроение у всех было приподнятое. Все на время отрешились от будничных забот.
Заседали в большом зале облисполкома, в здании, что и поныне стоит на углу улиц Ленина и Карла Маркса. В президиуме, рядом с писателями и литературоведами, первый секретарь обкома партии, председатель облисполкома…
Без преувеличения, конференция была очень содержательной. С интересными сообщениями выступили профессор К. Н. Державин, один из организаторов конференции, профессор Е. А. Боголюбов и другие товарищи.
О русском фольклоре на Урале подробно рассказал хорошо известный всем участникам В. П. Бирюков (тогда жил в Шадринске; позднее Владимир Павлович переехал в Свердловск). Выступление И. Карнауховой было посвящено народной сказке.
В целой серии докладов были освещены проблемы современной уральской литературы. Анализ творчества А. Бондина дал профессор И. Эйгес; творчеству Василия Каменского был посвящен доклад профессора Н. Степанова. Современная уральская поэзия была подробно разобрана профессором Ю. Верховским.
Все ждали речи Бажова. Выступления патриарха уральских литераторов всегда содержали что-то новое и давали пищу для размышлений, с огромным вниманием их слушали свои и приезжие. Павел Петрович поднялся… он сидел в середине президиума и стал говорить с места… вот беда: не слышно, ничего не понимаем. Скажет немного, замолчит, пощупает рот, снова скажет.
Говорить было трудно: недавно ему вставили искусственную верхнюю челюсть, да протезисты обмишурились, пригнали не точно. Павел Петрович останавливался, делал длинную паузу и, запустив пальцы в рот, поправлял челюсть. Слушатели терпеливо ждали, никто не проронил ни звука.
В перерыве мы окружили его; он в сердцах махнул рукой. И все же, несмотря на эту помеху, он донес до слушателей много важных истин, как всегда, извлекая из глубин своей памяти и обогатив присутствующих интереснейшими сведениями из прошлого Урала, как-то незаметно связав все с днем текущим, с потребностями нынешнего времени. Я уже отмечал, что он не готовился к докладам, хотя и пытался делать предварительные заметки «для памяти», но говорил не по бумажке (их он недолюбливал, не уважал ораторов, бубнящих по написанному тексту), а «как бог на душу положит». Бог клал всегда то, что нужно.
Все дни работы конференции очень подробно освещались в местной прессе. Газета «Звезда» отвела для этого почетное место на первой полосе. Кроме того, был отпечатан специальный выпуск газеты «Литературный Урал». В городе прошли выставки «Урал в изобразительной литературе» и «Прошлое и настоящее Урала в художественной литературе».
У всех участников конференции Пермь оставила самое благоприятное впечатление. Организаторы постарались и обеспечили участникам все возможные в ту пору удобства. Встретили и проводили на легковых «ЗИСах» и «эмках», предоставили прекрасное питание. За восемь или десять дней пребывания в Перми все как-то отошли от обычных забот, отъелись, посвежели. Последнему, вероятно, немало способствовали и прогулки по Перми, на берег Камы. В последнюю ночь перед закрытием конференции мы вообще почти не ложились, прогуляв до рассвета и встретив восход солнца в сквере имени Решетникова (по-старому Козий загон) над Камой. С нами были Людмила Татьяничева — челябинская поэтесса, будущий секретарь правления СП РСФСР, Л. И. Скорино, Виктор Важдаев, руководитель Пермского отделения СП поэт Борис Михайлов, секретарь обкома партии Виноградов и другие товарищи. Говорили о литературе, о Прикамье, о том, чтобы не порывалась дружба писателей Урала.
Город добрых устоявшихся традиций, Пермь показала себя настоящим центром культуры, науки, блеснула хлебосольством и радушием, и, мне думается, Павел Петрович, как человек, с отрочества связанный с Пермью, испытывал наслаждение, гуляя по ее улицам, предаваясь воспоминаниям о минувшем — своем и города.
Да, конференция оставила добрый след в литературной жизни Урала. А ведь проходила она в канун Курской битвы, когда враг еще топтал Украину, Белоруссию, когда до желанной Победы оставалось еще два тяжелейших военных года…
Оценивая работу конференции, сошлюсь на передовую в стенной газете, выпущенной ко дню закрытия приезжим составом литераторов — свердловчанами и челябинцами, при некотором участии «хозяев» (пермяков). Вот она:
«Литературная научная конференция «Прошлое и настоящее Урала в литературе и искусстве», столь своевременно и прекрасно организованная Пермским пединститутом и столь внимательно и чутко поддержанная руководящими организациями области, заканчивает свою почти недельную работу. Можно подвести итоги. Какие же итоги и выводы можно сделать?
Сейчас трудно предвосхитить те плоды и результаты, которые она даст в ближайшие годы, но несомненно, что результаты эти будут глубоко плодотворны и для науки и для литературы, которые развиваются на территории богатого Урала. Отечественная война с гитлеризмом, сделав наш Урал основной тыловой базой резервов и производства средств обороны, оказала тем самым благотворное воздействие на производственную и научно-культурную жизнь Урала. Произошло более быстрое, чем при темпах мирного времени, сближение, трудовое содружество местных кадров Урала с более сильными, представляющими цвет советской культуры, кадрами Москвы, Ленинграда и других старейших центров СССР.
Это — факт огромного значения, факт, обогащающий и ту и другую стороны — и деятелей Урала, и работников Москвы и Ленинграда. Многое сделано за время войны литературно-научными силами Урала, Москвы, Ленинграда на Урале, но главная работа — впереди. После конференции горизонты и перспективы работы расширились, цели и задачи усложнились. Надо только работать, работать так, как этого требует оборона Родины, защита ее чести, культуры, свободы и процветания».
Нет, жестоко ошибались враги, кричавшие о затухании советской культуры. Совсем-совсем наоборот! В ту тяжкую пору испытаний советские деятели культуры были на передовых позициях, с партией и народом, своим оружием они тоже помогали разить врага, поднимали дух народа, вдохновляли на новые подвиги.
Есть старая поговорка: когда говорят пушки — музы молчат. Наши, советские музы не молчали. Они тоже сражались на поле брани и у доменных печей, в танке и на колхозных полях, в школе и дома, на сцене и в кабинетах редакций, книжных издательств. Они так же, как и все, стойко
